Снова замерло все до рассвета

Ночь в уездном городе НЫ

Главное - это помнить, что ничего не существует...

===> Ночь в городе N <===
Дневник кул прогера
Повесть о сис@дмине
Алиса в Стране Чуде(:
Компафилские истории
Легенда о программисте
Вий 98 (почти по Гоголю)
Как правильно мучить Винду
Буря в пустыне 2 или WinWars
Баллада о древнерусском DOOMере
Рассказики из FIDO net'a про FIDO net

Рассказ.
Ночь медленно надвигалась на город N. Кучевые облака, случайно зацепившиеся за шпиль бывшего штаба ВМФ, ныне главного офиса группы предприятий по утилизации военных кораблей, серели от скуки и намекали, что могут пролиться дождём. Часы на здании театра пробили пять часов утра - верный признак приближения тёмного времени суток. На улицах зажигались фонари, словно ночники для засыпающих зданий; редкие прохожие уже не могли скрасить пустоту улиц, и, чувствуя это, они шли торопливо, устремив взгляд в одну точку, как бы стараясь не замечать ни улицы, ни таких же одиноких прохожих.
Преступный Апологет Афиногенович Андреев, тоже чувствуя приближение ночи, готовился выбраться из своей полуподвальной мансарды, чтобы в который раз чинить беззаконие на улицах города. Здание, которое Апологет Афиногенович избрал местом своего обитания, было жертвой страшного катаклизма: несколько лет назад оно провалилось в недостроенную ветку метро, а поскольку постройка была основательная, ничего с нёй не произошло, кроме того, что последний этаж стал подвалом, а мансарда, соответственно, - полуподвалом. История метро города N вообще довольно запутана. Его начали строить неожиданно и также неожиданно закончили. Ходили даже слухи, что де не метро это вовсе, а тайное бомбоубежище или испытательный полигон, официальная версия что-то невнятно бубнила о недостатке финансирования, однако позже все узнали, как было дело. В очередном отчёте о приросте населения к единичке по ошибке добавили лишних нулей, и население в городе N составило ровно один миллион. Немедленно начали строить положенное в таких случаях метро, а когда всё разъяснилось, разочарование было таким, что туннели ещё продолжали некоторое время рыть по инерции, двигаясь вверх по наклонной. Так докопались и до дома, где жил Апологет Афиногенович. Теперь городские власти озаботились тем, как превратить метро в древние катакомбы для привлечения туристов. Когда всплыла история с ноликами, злые языки стали поговаривать, что не только нули там лишние, но и единица, что в этом прекрасном городе так хорошо, что и жить не хочется, что скоро вообще никого не будет. Но, несмотря на перебои с горячей водой, несмотря на то, что об электричестве, появляющемся в домах днём, ходили легенды одна другой фантастичнее (находились даже оригиналы, утверждавшие, что телевизор может работать от розетки, а не от гальванического элемента на основе сыворотки из старых колготок и яблочного сидра) - несмотря на всё это кое-какие люди в городе N всё же жили, и именно поэтому, аккуратно встав по будильнику, отправлялся на работу преступный Апологет Афиногенович. О самом Апологете Афиногеновиче нам известно крайне мало. Жил он в городе N с незапамятных времён, семьи никогда не имел, днём почти не выходил, а у тех, кто его видел никогда не оставалось определенного впечатления о его возрасте, чаще всего его описывали как крепкого пожилого человека под восемьдесят. Откуда у него периодически появлялись деньги, не знал никто, не знал этого и Апологет Афиногенович. Преступным он именовал себя сам, поскольку при сорокаградусных обстоятельствах любил раскаяться в содеянном, хотя ничего преступного он пока не совершил, поскольку, по его собственному выражению, в самый ответственный момент у него "внутре чегой-то ёкало", и он жертву отпускал.
На тщательные сборы у Апологета Афиногеновича уходило три минуты, он брал с собой молоток, лейкопластырь и мазь для суставов, поскольку был уверен, что этот набор безотказных средств подсказан ему его внутренней преступной сущностью, а внутренним сущностям Апологет Афиногенович доверял. Театральные часы бодро пробили двадцать восемь часов, и Апологет Афиногенович вышел на оперативный простор. По правде говоря, Апологет Афиногенович не надеялся кого-либо встретить, но судьба распорядилась иначе. Курсом на сближение по противоположной стороне улицы уверенно шёл профессор Бердянский, изобретатель-теоретик. Профессор Бердянский страдал ортодоксальной непримиримостью и оппозиционным консерватизмом. Никакие перемены к лучшему не могли бы изменить его отношение к существующей власти, какой бы ни был режим, он был против, и даже если бы в город N вошли полки Александра Македонского, он сумел бы и ему выразить неудовольствие государственной политикой. Однако настоящей страстью профессора Бердянского, естественно, была наука. Как раз сейчас он вывел уникальную формулу духов, омолаживающих тело и душу, и нес домой опытный образец для испытания. Почему профессор, филолог по образованию, занялся вдруг парфюмерией, история умалчивает, подавая какие-то туманные намёка на особенности характера и внешности жены профессора. Завидев жертву, Апологет Афиногенович подобрался, кинулся на перерез и настиг учёного у фонаря. Восемью мощными рывками Апологет Афиногенович развернул Бердянского к себе лицом и сказал коротко: "Давай!" Профессор непонимающе уставился на Апологета Афиногеновича незамутненными ничем глазами. "Значит, по-хорошему не хочешь?" - зловеще пошептал преступный Апологет Афиногенович, для пущей убедительности подкидывая на руке лейкопластырь и готовясь молотком заклеить рот профессора. Профессор Бердянский произвёл неимоверное мыслительное усилие, понял, что от него хотят, коротко вскрикнув, пошвырял в Апологета Афиногеновича все имеющиеся в карманах предметы и бросился бежать. Среди предметов были два опытных флакончика, один из которых Апологет Афиногенович поймал, а другой разбился. В воздух с шипением и свистом взвились едкие испарения чудо-духов, обладающие помимо несомненных полезный качеств ещё и колоссальной поражающей способностью, так что, очнувшись через полчаса, Апологет Афиногенович обнаружил себя сидящим у фонарного столба и бормочущим на разные лады: "Ой, мама дорогая".
Продолжение...
А тем временем ночная жизнь города N шла своим чередом. Город спал. Только из ночной дискотеки, функционировавшей в помещении бывшего комитета комсомола, доносилась музыка, и временами виднелись вспышки света. На улицах же безраздельно властвовали ночные обитатели города N - мыши. Одно время мыши были бедствием города N, после их набегов на поля и склады город единовременно лишался, по крайней мере, половины своих запасов. Однако после аварии на химическом заводе… Как, я ещё не рассказал о химическом заводе?
Химический завод был гордостью города N. На него направлялись все доступные силы и все свободные деньги. Городские чиновники настолько привыкли урезать своё финансирование и отправлять средства на химический завод, что даже если во сне они видели большую сумму денег, они бодро гаркали: "На химический завод!", чем ужасно раздражали своих пытающихся заснуть родственников. Поговаривают, что однажды так рявкнул начальник пожарной команды во время ночного дежурства. Разбуженные неожиданным появлением пожарных, рабочие ночной смены от удивления не смогли снова заснуть, и им пришлось проработать всю ночь. Почему-то работали очень усердно, и директор, пришедши утром на работу, обнаружил, что показатель производительности труда вырос, причем настолько резко, что о начавшейся было автоматизации производства можно было временно забыть навсегда. Но больше всех удивился начальник стройки, обнаруживший, что хотя он точно знал, что успели возвести только стены и перекрытия, на заводе, оказывается, уже есть директор, есть ночная смена, и даже есть показатель производительности труда, который может либо расти, либо временно стабилизироваться на нужной народу отметке. Объяснялся этот феномен, в общем-то, просто: завод торжественно открыли примерно в то же время, когда начали строить, потому что департамент торжеств не желал согласовывать график с департаментом строительства, и в результате центр стал выделять средства и на строительство и на построенный завод. (Не следует забывать, что завод строили в то время, когда у центра ещё были какие-то деньги). С отчётностью не поспоришь, и градоправителям пришлось нанять целый штат, включая директора, бухгалтера и привратника. Все работники завода, поскольку они были обязаны присутствовать на рабочем месте, целыми днями бродили по строительной площадке, изнывая от скуки и выпрашивая у строителей бутерброды. А что такого особенного для поднятия показателя производительности труда ухитрилась сделать та злополучная ночная смена, блуждая по некрашеным недостроенным заводским помещениям, до сих пор остаётся загадкой, поскольку этот показатель еженощно вычерчивал директор, сидя под одеялом с фонариком.
Когда завод, наконец, построили, в первый же день на нём случилось ЧП. Посреди заводского двора неожиданно забил фонтан светящейся тёмно-фиолетовой жидкости. Жидкость приятно пахла и совершенно некому не вредила, даже наоборот, налакавшись её, мыши перестали опустошать продовольственные запасы города, но никто не сомневался, что фонтан - это непорядок, нештатная ситуация, а может даже и авария, которую надлежит ликвидировать. В затыкании фонтана принял участие почти весь город. Был там и Апологет Афиногенович. Но он этого не помнил. Не помнил он, и что за ликвидацию аварии ему вручили памятный значок и назначили персональную пенсию, которую он получал по почте. Он помнил только, что, проснувшись однажды ночью, он понял, что наконец-то очухалась его преступная сущность, находившаяся всю его жизнь в полуобморочном состоянии, и эта сущность требовала немедленных действий. С тех пор он без особого успеха каждую ночь патрулировал улицы города.
Однако вернёмся к нынешнему положению Апологета Афиногеновича. Мы оставили его у фонарного столба после его знаменательной встречи с профессором Бердянским. Окончательно придя в себя, Апологет Афиногенович спрятал трофейный флакончик духов в карман и обнаружил, что держит в руках ещё и бумажник профессора. Под мощным световым потоком сорокаваттной фонарной лампочки бумажник быстро рассыпался в пыль, оставив у Апологета Афиногеновича в руках лишь реликтовую восьмикопеечную монету и квитанцию из прачечной полугодовой давности. Окрылённый этим успехом, он решил продолжить свои похождения и начал выбор оружия. Мазь для суставов он отверг сразу, и после пяти минут мучительных раздумий остановил свой выбор на молотке. Крепко зажав его в руке, он проследовал дальше по главной улице. Он продвигался, прячась в тени, и ничто не выдало бы его присутствия, если бы он не наступил на хвост пробегавшей мимо мыши. Оглашая округу нечеловеческими воплями и нехорошо ругаясь, мышь выдернула хвост из-под ноги растерявшегося Апологета Афиногеновича и шмыгнула в ближайшую дыру в заборе, а Апологет Афиногенович спокойно пошёл дальше. Он не удивился, поскольку дело было обычное. После той аварии мыши перестали нападать на продовольственные склады, поскольку научились фотосинтезировать. Особо одаренные особи даже выучили русский язык, вернее ту его часть, которая помогала ёмко отразить всю гамму чувств и переживаний мыши, которой наступили на хвост. Временами жители города N даже заключали пари о количестве идиоматических оборотов, которое может выучить средняя мышь.
Вообще, жители города N любили животных. В городе даже был зоопарк с неплохой коллекцией видов. Но когда в магазинах начала кончаться еда жители постепенно распродали весь зоопарк, меняя в деревнях животных на продовольствие. В зоопарке оставался только удав, но его недавно купил за полугодовую выручку местный медиа- магнат, владелец патриотического развлекательного листка под названием "Как хорошо жить!".
Продолжение...
Продвигаясь по главной улице, Апологет Афиногенович не подозревал, какие ещё встречи готовит ему судьба. А, между тем, из гостиницы на главной улице вышла на прогулку мадам Кочеврягина, оперная певица и столичная знаменитость. Она остановилось в городе N только на три дня, проездом из Новохопёрска в Париж. Мадам Кочеврягина обладала широким кругозором, но по какой-то причине из поля её зрения ускользнули все сферы человеческой деятельности, кроме музыки. Обо всём кроме оперы она имела весьма смутное представление, и если меня спросят, думала ли она, что булки растут на деревьях, я отвечу что это самое безобидное и самое логически объяснимое её предположение. В числе её оригинальных представлений о мире было, например, то, что одежда саморазглаживается в шкафу, и то, что пыль оседает только, чтобы отдохнуть, и если её попросить хорошенько, она улетит. Ничего этого Апологет Афиногенович, естественно не знал. Увидев хорошо одетую мадам Кочеврягину, он наметил её своей следующей жертвой. Приблизившись на критическое расстояние и почему-то пробормотав: "Здрасьте!", он начал вырывать у певицы сумочку. "Грабют!" - заверещала мадам Кочеврягина, гордившаяся своим правильным произношением. И тут случилось событие, нарушившее все планы Апологета Афиногеновича. Часы на здании театра пробили равно два часа ночи. Машинально посмотрев на свои наручные часы, Апологет Афиногенович обнаружил, что театральные часы не врут. Пораженный этим до глубины души он застыл, а мадам Кочеврягина, не уловившая специфики момента, поскольку была неместная, подумала, что грабитель остолбенел от её страшного крика, вырвала сумочку и гордо удалилась. Апологет Афиногенович ещё некоторое время стоял посреди улицы, открывая и закрывая рот и прикидывая когда последний раз театральным часам удалось правильно угадать время. Ведущие мировые специалисты, изучавшие этот странный механизм, сходились во мнении, что 1) данный механизм не есть часы в общепринятом смысле слова, и 2) показывать правильное время он будет примерно раз в 110 лет. Придя в себя, Апологет Афиногенович стал думать о дальнейших действиях. Поскольку ему удалось сорвать с сумки певицы позолоченную цепочку, свой второй рейд он тоже счел удачным, а посему решил устроить привал. Он достал из кармана флакончик чудо-духов, осмотрел, понюхал и осушил его залпом, мысленно произнеся тост за успехи в работе. Странная формула духов немедленно захватила контроль над сознанием Апологета Афиногеновича, и он отправился дальше бродить по городу, здороваясь со столбами и поучая бордюры. Он знакомил дорожную разметку с правилами дорожного движения, а библиотечной вывеске пересказал краткое содержание "Войны и Мира" в оригинальной интерпретации, путая Пьера с Петром Великим, а Наташу с Онегиным.
Утро нашло Апологета Афиногеновича в три часа ночи. Ещё и не думало светать, но внутри Апологета Афиногеновича зрела твёрдая уверенность в том, что утро вот-вот настанет. Он решил поделиться с городом этой радостью и стал бегать по улицам, источая аромат чудо-духов, крича: "Утро! Люди, сейчас настанет утро!" - и размахивая молотком, стуча им по столбам, стенам и витринам. Он бегал бы так до рассвета, если бы на центральной площади не натолкнулся на дежурного милиционера. Чудо-духи мгновенно выветрились, и в душу Апологета Афиногеновича закрались черные подозрения. Сама по себе душа Апологета Афиногеновича не представляла собой ничего особенного, но подозрения эти поражали своей глубиной, вниманием к деталям и прямо-таки канонической чернотой. Но если бы он узнал этого милиционера получше, он понял бы, что ему нечего опасаться. Дежурного милиционера звали Игнатий Подследственный. Он был опытным оперативным работником, работу свою любил, нарушителей свято ненавидел, что не мешало ему быть уверенным в том, что два хороших человека всегда могут договориться. Продолжительные и частые ночные дежурства убили в нём нездоровое любопытство и дали понять, что утро вечера мудренее, поэтому особого внимания он персоне Апологета Афиногеновича не уделил, поскольку взять с него явно было нечего, а разобраться, кто он такой, всегда удобнее днём. Хорошенько запомнив лицо Апологета Афиногеновича, чтобы при случае посмотреть по картотеке, Игнатий Подследственный удалился в сторону порта. Проводив его взглядом, Апологет Афиногенович попытался прикинуть, сколько раз ему сегодня повезло. В уме получилось что-то непонятное, а на пальцах вышло три раза. Доверившись наглядному пособию, Апологет Афиногенович решил, что на сегодня хватит. Он шёл по слабо освещённым улицам, чувствуя в кармане приятную тяжесть от цепочки и восьмикопеечной монеты, и мечтал о будущих подвигах. Придя домой, он тут же лёг спать и быстро заснул. Может причина в удачной ночи или это какой-то остаточный эффект чудо-парфюма, но впервые за много дней Апологет Афиногенович спал спокойным ровным сном.
Апологет Афиногенович спал. Ему снилось небо, ярко-синее, без облачка, и он шёл по этому небу, а рядом шли другие люди, вроде знакомые и вроде незнакомые, кто с молотком, кто с бечёвкой, и солнце играло в многочисленных значках, орденах и медалях. Ночь подходила к своему завершению. Возвращался с дежурства Игнатий Подследственный, волоча за собой мешок подшипников (он договорился с рабочими, отмечавшими что-то в районе порта). Беспокойно и без сновидений спала мадам Кочеврягина. Профессор Бердянский при свете керосиновой лампы строчил очередное открытое письмо властям. Часы на здании театра пробили полночь. Утро становилось неизбежным.

Вернуться в главную палату ДУРДОМА